Сегодня утром младший сын проснулся раньше всех и, не найдя своего подарка под елкой, которую мы нарядили несколько дней назад, обиженным голосом стал жаловаться: «А где мой подарок? Ты – плохой папа. У Тайло (сосед этажом выше) двадцать подарков, а у меня ни одного». Пришлось его успокаивать и пообещать «купить что-нибудь завтра, когда откроются магазины». Вот такой я оказался villain.
На самом деле, несколько дней назад я подарил ему мп3 плэйер, но это в его понимании не в счет. Считается только то, что Санта Клаус оставит под елкой в ночь на 25 декабря.
Теперь мы договорились, что я буду впредь, со следующего года (J), строго следовать ритуалу Christmas, этого праздника, который мы никогда ранее не отмечали до приезда в Британию. Что мы раньше отмечали в этот сезон, так это Новый Год. Но за прошедшие несколько лет жизни в западно-европейской стране приходится вносить коррективы в ритуальную часть своего повседневного бытия. Просто невозможно идти против ожиданий и желаний детей, которые наэлектризованы и заряжены той атмосферой ожидания праздника, которой живет вся страна накануне Рождества. Возможно ортодоксальные мусульмане, индусы и представители других религий и не поддаются этому влиянию среды. Но наша семья, хоть и мусульманского происхождения, но по образу жизни достаточно космополитическая и нерелигиозная, противостоять этому не в состоянии. Просто не хочется увидеть в глазах ребенка обиду и уныние. Они, дети, больше всего поддаются влиянию доминирующей массовой культуры, тому непрерывному потоку киноиндустрии (так, одних только киноверсий «Christmas Carol” Диккенса насчитывается не менее десятка), рекламы, телевизионных шоу и просто разговоров со сверстниками, большинство которых – христианского происхождения.
Кстати, судьба второго сына, которому 17 (младшему 11), несколько иная. Он попал в компани. Мусульман. И вот как-то в споре с ним у него проскользнула фраза: «Клянусь Аллахом!». Хотя в мечеть он не ходит, намаз не читает, и единственный ритуальный признак его принадлежности к исламу – это не ходить в школу в праздник Рамадан (или Ид, как его здесь называют).
Что в Рождественом празднике – от религии и что от массовой культуры, – остается вопросом вопросов. Не случайно, выступая вечером в субботу на церемонии Christmas Eve Mass, Римский папа пожаловался на дух консьюмеризма, который окружает этот праздник, из-за чего, по его словам, теряется его религиозный смысл. Действительно, накануне и сразу после Рождества, начиная с 26 декабря, наблюдается покупательский ажиотаж. Если накануне праздника люди стремятся купить подарки своим родным и детям и что-то к праздничному столу, то после Рождества ими движет соблазн купить себе что-то подешевле, поскольку торговые дома объявляют пост-рождественскую распродажу. Для компаний – это возможность привлечь потребителей в свои магазины. Радуется и правительство, т.к. покупательский ажиотаж – это стимул для экономики, особенно сейчас в период очередной рецессии. Так что интересы священнослужителей и правительств в этом вопросе существенно расходятся.
Благодаря массовому консьюмеризму и процессам глобализации, особенно в культуре, и информационных технологиях, мир подвергается экспансии Западной версии Рождества. Даже православная Болгария перешла на Римский календарь, отдаляясь от своей собственной традиции следования ново-Юлианскому календарю. В принципе, в этого рода экспансии не я вижу ничего дурного. В области бытовой культуры в Европе, по крайне мере в Британии, давно уже утвердился своего рода плюрализм. В Британии достаточно заметно и даже шумно проводится празднование индусского праздника Дювали. Индусы являются одной из самых многочисленных этнических меньшинств и все же… Меня это присутствие Азии в Британии, ее сосуществование с коренными европейскими культурой и обычаями, вполне устраивает. На это разнообразие ориентируются и политики. Хотя не так давно Дэвид Камерун и подверг критике идеологию много-культурности, все же в Британии приход к власти таких ульта-консерваторов, как республиканец Ньют Гингрич, маловероятен. Его апелляция к религии делает его мало отличимым, по своей сути, от исламистов, которые хотят восстановить шариат. И это несмотря на его антиисламскую риторику. Как говорят, противоположности сходятся. Может, это потому, что британцы, в отличие от американцев, не так религиозны. В этом свои плюсы и минусы. Плюс – это маргинальность в про-либеральной Британии политиков типа Гингрича и Сара Палин. Минус – это эрозия социальных нравов, которая частично имеет свои корни в чрезмерном консьюмеризме. Но об этом – потом.
alisher ilkhamov . com 